(не)жить чужой жизнью... / / «Пять легких пьес» (Б.Рейфелсон,1970)

Фильм об использовании человека человеком, фильм о поиске одними удобной норки и о пребывании в ней других, фильм о том, кто не согласен на такие правила, но кого жизнь раз за разом берет в оборот своих скучных игр.


…Он родился и вырос в доме большого музыканта, его, как и других детей, натаскали играть классическую музыку. Вполне возможно, что к музыке у них у всех был талант, но за них уже всё решили без всякого поиска себя — без всякого риска — без риска, который никогда не отделим от подлинного призвания — ведь что это за Дело, что это за создание Нового, если результат заранее гарантирован?

Им приготовили уже готовую колею, по которой всё, что требовалось —  это катиться ровно-ровно и не вилять — и тогда они с гарантией собьют все «кегли» и сорвут все «призы»…

Но каково это —  обнаружить себя уже живущим «готовой жизнью»? Где же ты сам? А ты сам — это та плата, которую с тебя взяли, тебя не спросив. Ты оплатил собой свою «комфортную жизнь»…

Сестра героя осталась в колее — она исполняет музыку, которой её научили, и имеет успех… только вот иногда её жизнь чужой жизнью выходит наружу — она пошло становится «не в себе»… (Но и её сумасшествие вполне устраивает тех, кто кормится с её умения нажимать на клавиши.)
Старший брат героя тоже пошел по удобной дорожке и остался навсегда марионеткой — марионеткой, довольной своим положением — он так и не научился видеть себя со стороны — ведь себя-то там и нет, а есть удобный клоун, которого использует ухватистая девица, живущая за счет него в своё удовольствие…

А что же герой — а он попытался убежать — в другой штат, в другой быт, в другую работу, в другие удовольствия, в другую жизнь…   и попался на крючок — простой и пошлый в своей незамутненности — он погрузился в мир записных жертв социума-монстра (капиталистического социума) без всякой мишуры «высокого искусства» и высоколобого бла-бла…
В него вцепилась как в свой лучший шанс дурочка из местной бара и начала разыгрывать свою нехитрую стратегию «соблазна»-«жертвы»-«шантажа». Она попыталась присвоить его жизнь и смастерить для себя из его шкуры своё «уютное гнездышко»…

«Другой» мир нашего героя населен персонажами, чьи ходы уже давно расписаны, которые кидаются на любой, как они думают, «шанс» с обреченностью автомата.
Что у них на душе? Что у него на душе?
У них мы видим — пустота и жалобы. Жалобы не на пустоту, а на первые попавшиеся «неудобства» и «обиды», как будто в этих «неудобствах» и «обидах» всё дело…
(Прекрасна история «девушки с ямочкой на подбородке», которая обижена на свою мать и привязана этой своей обидой к амплуа неудачника на всю «свою» жизнь — так проживает она в своем несчастье чужую жизнь, подаренную ей жестокосердием её родительницы…
Не менее прекрасна история «чокнутой хиппи», чьи обиды разрослись на всё человечество и которая потеряла себя в них окончательно и бесповоротно… )

А что у героя? А в сознании героя, к его несчастью, есть зазор — он, убежавший из одной колеи, обречен наблюдать, как всё время скатывается в другие —  еще более чужие ему. И от этого своего знания он обречен на еще большие страдания —  он лишен возможности даже ненадолго успокоиться в обывательской обиде и в бесконечном круге каузальных построений игры в поиск виновного…

Он «ничего не чувствует»  —  он беззвучно рыдает в пустоте бессмысленного пространства построенного людьми для людей, в котором им всем нет их особого места, в котором они как именно они никому не нужны…

И лишь воспоминания из детства, лишь близость с теми, с кем ты появился на этот свет, на пару мгновений возрождает свет в душе… чтобы затем тьма и пустота стали еще горше…

P.S.
Ну и последний гвоздик — а был ли его первоначальный «бунт» именно его бунтом, не разыграл ли он своим выпрыгом из колеи «успешного музыканта» лишь навязанный ему сценарий, который его родители даже вписали ему в его имя —